...Жил Голлум на скользком каменном островке посреди озера.
Он уже давно заприметил Бильбо и наставил на него, как
телескопы, бледные глаза. Бильбо не мог видеть Голлума, но
Голлум-то его видел и изнывал от любопытства, понимая, что это
не гоблин. Он влез в лодочку и оттолкнулся от островка, а
Бильбо тем временем сидел на берегу, потерявший дорогу и
растерявший последние мозги, - словом, совершенно растерянный.
И вдруг бесшумно подплывший Голлум прошипел и просвистел совсем
близко:
- Блес-с-ск и плес-с-ск, моя прелес-с-сть! Угощ-щщение на
с-с- славу! С-с-сладкий кус-с-сочек для нас-с-с! И он издал
страшный глотающий звук: "Голлм!". Недаром имя его было Голлум,
хотя сам он звал себя "моя прелес-с-сть". У хоббита чуть сердце
не выпрыгнуло, когда он вдруг услыхал шипение и увидел два
бледных, уставившихся на него глаза.
- Ты кто такой?-спросил он, выставляя вперед кинжал. - А он
кто такой, моя прелес-с-сть? - прошипел Голлум (он привык
обращаться к самому себе, потому что больше ему не с кем было
разговаривать). Он явился именно затем, чтобы разузнать, кто
это. Голода он сейчас не испытывал, только любопытство; будь он
голоден, он сперва бы сцапал Бильбо, а потом уже зашипел.
- Я мистер Бильбо Бэггинс. Я потерял гномов, потерял
волшебника и не знаю, где я. И знать не хочу, мне бы только
выбраться отсюда. - Что за ш-ш-штука у него в руках? - спросил
Голлум, глядя на кинжал, который ему явно не понравился. - Меч,
выкованный в Гондолине! - Ты слышиш-ш-шь? - прошипел Голлум и
сделался очень вежливым. - Не присес-с-сть ли тебе, моя
прелес-с-сть, не побес-с -с-седовать ли с ним немнож-ж-жко? Как
ему нравятс-с-ся з-з-загадки? Может быть, нравятс-с-ся?
Голлум старался вести себя как можно дружелюбнее, во
всяком случае, до поры до времени, пока не выяснит побольше о
мече и о хоббите, один ли он в самом деле и можно ли его
с-с-съес-с-сть, и не проголодался ли он, Голлум. Загадки - вот
что пришло ему в голову. Загадывать загадки да изредка
отгадывать их - единственная игра, в которую ему приходилось
играть давным-давно с другими чудными зверюшками, сидевшими в
своих норках. С тех пор он потерял всех своих друзей, стал
изгнанником, остался один и заполз глубоко-глубоко, в самую
тьму под горой.
- Хорошо, - сказал Бильбо, решив быть покладистым, пока не
узнает побольше об этом создании - одно ли оно, злое ли и
дружит ли с гоблинами. - Сперва ты, - добавил он, потому что не
успел ничего придумать. И Голлум прошипел:
Не увидать ее корней,
Вершина выше тополей,
Все вверх и вверх она идет,
Но не растет.
- Ну, это легко, - сказал Бильбо. - Наверное, гора. - Иш-ш-шь
как прос-с-сто догадалс-с-ся! Пус-с-сть у нас-с-с будет
с-с-состязание! Ес-с-сли моя прелес-с-сть с-с-спрос-с-сит, а он
не отгадает, моя прелес-с-сть его съес-сст. Ес-с-сли он
с-с-спросит нас-с-с, а мы не догадаем-с-с-ся, мы с-с-сделаем
то, что он прос-с-сит, хорош-ш-шо? Мы покаж-ж-жем ему дорогу,
моя прелес-с-сть.
- Согласен, - сказал Бильбо, не-смея отказаться и отчаянно
пытаясь придумать загадку, которая бы спасла его от съедения.
На красных холмах
Тридцать белых коней
Друг другу навстречу
Помчатся скорей,
Ряды их сойдутся,
Потом разойдутся,
И смирными станут
До новых затей.
Вот все, что он сумел из себя выжать, - слово "съесть"
мешало ему думать. Загадка была старая, и Голлум, конечно, знал
ответ не хуже нас с вами. - С-с-старье! - прошипел он. -
З-з-зубы! З-з-зубы, моя прелес-с-сть! У нас-с-с их
ш-ш-шес-с-сть!
Затем он задал вторую загадку:
Вез голоса кричит,
Без зубов кусает,
Без крыльев летит,
Без горла завывает.
- Минутку!-вскричал Бильбо, в чьих ушах по-прежнему
звучало "съесть". К счастью, нечто подобное он когда-то слыхал
и теперь напряг свою память и ответил: - Ветер, разумеется,
ветер! Он был так доволен собой, что следующую загадку сочинил
сам. "Пускай помучается, мерзкое создание", - подумал он.
Огромный глаз сияет
В небесной синеве,
А маленький глазок
Сидит в густой траве.
Большой глядит - и рад:
"Внизу мой младший брат!"
- С-с-с, - просвистел Голлум. Он так давно жил под землей,
что забыл про такие вещи. Но когда Бильбо уже начал надеяться,
что гадкое существо проиграло,Голлум вызвал в памяти те далекие
времена, когда он жил с бабушкой в норке на берегу реки.
- С-с-с, моя прелес-с-сть, - просвистел он, - одуванчик, вот
какой с-с-смысл. Но такие будничные заурядные надземные загадки
ему надоели. К тому же они напомнили ему о тех днях, когда он
был не такой одинокий, не такой противный, не скрывался, не
таился. И у него испортилось настроение. И еще он проголодался.
Поэтому на сей раз он загадал загадку покаверзнее :
Ее не видать
И в руки не взять,
Царит над всем,
Не пахнем ничем.
Встает во весь рост
На небе меж звезд.
Все начинает
И все кончает.
На несчастье Голлума, Бильбо когда-то слыхал что-то вроде
этого, и во всяком случае отгадка окружала его со всех сторон.
- Темнота! - выпалил он, даже не почесав в затылке и не
приставив пальца ко лбу.
- Без замков, без засовов дом, слиток золота спрятан в
нем, - сказал он просто так, чтобы оттянуть время, пока не
придумает что-то поистине неразрешимое. Он считал загадку
достаточно затасканной и постарался выразить ее хотя бы новыми
словами. Но для Голлума она неожиданно оказалась трудной.
Голлум свистел и шипел, пыхтел, но никак не мог догадаться.
Бильбо уже начал терять терпение. - Ну, так что же? -
сказал он. - По звукам, которые ты издаешь, можно подумать, что
ответ - "кипящий чайник". - Порас-с-скинуть мозгами, пус-с-скай
дас-с-ст нам время порас -с-скинуть, моя прелес-с-сть. - Ну? -
повторил Бильбо, сочтя, что дал достаточное время
"порас-с-скинуть". - Говори отгадку. И тут Голлум вдруг
вспомнил, как в детстве воровал из гнезд яйца и потом, сидя на
бережке, учил свою бабушку высасывать их. - Яйт-с-са. -
прошипел он. - Яйт-с-са, вот как! - И поскорее загадал:
Без воздуха живет она
И, как могила, холодна,
Не пьет, хотя в воде сидит,
В броне, хотя и не звенит.
Теперь Голлум, в свою очередь, считал загадку ужасно
легкой, потому что ответ был вечно у него на уме. Просто в эту
минуту его так разволновала загадка про яйца, что труднее не
придумывалось. Но бедняге Бильбо она показалась неразрешимой,
он ведь старался, когда мог, не иметь дела с водой. Вы-то,
конечно, знаете ответ или просто догадались, так как сидите
себе с комфортом дома и никто вас не собирается съедать. Бильбо
откашлялся разок-другой, но ответ не явился.
Вскоре Голлум начал посвистывать от удовольствия,
обращаясь к самому себе: - Интерес-с-сно, вкус-с-сный ли он?
С-с-сочный ли? Можно ли его с-с-схрупать?
Он снова начал таращиться на Бильбо из темноты. - Минутку!
- взмолился хоббит, дрожмя дрожа. - Полминутки! Я -то дал тебе
время пораскинуть мозгами. - Пус-с-сть пос-с-спеш-ш-шит,
пос-с-спеш-ш-шит! - проговорил Голлум и начал перебираться из
лодки на берег, поближе к Бильбо. Но едва он опустил свою тощую
паучью лапу в воду, оттуда выскочила испуганная рыба и
плюхнулась прямо Бильбо на ногу. - Ух! - вскрикнул он. - Какая
холодная, липкая! - И тут его осенило. - Рыба! - закричал он. -
Рыба, рыба!
Голлум был страшно разочарован. А Бильбо, не теряя ни
минуты, задал новый вопрос, так что Голлуму - хочешь не хочешь
- пришлось залезть обратно в лодку и думать дальше.
Две ноги
На трех ногах,
А безногая в зубах.
Вдруг четыре прибежали
И с безногой убежали.
Он выбрал не самое удачное время для этой загадки, но уж
очень он торопился. В другой раз Голлуму пришлось бы поломать
себе голову, но сейчас, когда только что шла речь о рыбе,
"безногая" угадалась довольно легко, а остальное пошло как по
маслу: "Человек сидит на табурете и ест рыбу. Прибежала кошка,
утащила рыбу". Голлум решил, что подоспело время спросить
что-нибудь действительно непосильное и устрашающее. И вот что
он спросил:
Уничтожает все кругом:
Цветы, зверей, высокий дом,
Сжует железо, сталь сожрет
И скалы в порошок сотрет,
Мощь городов, власть королей
Его могущества слабей.
Бедняга Бильбо сидел и перебирал в уме имена всех чудовищ
и страшилищ, о которых слыхал, но никто из них не натворил
стольких ужасов сразу. У него было чувство, будто ответ совсем
не про чудовищ и он его знает, но голова у него отказывалась
варить. Он впал в панику, а это всегда мешает соображать.
Голлум опять перекинул лапы за борт, спрыгнул в воду и зашлепал
к берегу. Глаза его все приближались к Бильбо... У Бильбо язык
прилип к гортани, он хотел крикнуть : "Дай мне еще время! Дай
время! " Но у него вырвался только писк: "Время! Время!"
про сказки/фентези)
уже не первый раз вижу эту доебку с твоей стороны, как бы не называлось, хоть история по реальным событиям - главное чтобы людям нравилось и давало некую пищу для размышления, вот. Предрекая вопрос(ы) сразу отвечу его я не читал, вообще. Я даже "властелины колец" не смотрел, точнее тока первую часть и в гоблинском переводе.
Просто угораздило меня как-то сесть и прочитать "Властелин колец" в убогом, правда, переводе. Так там было предисловие самого профессора - и он написал, что типа когда садился за произведение, у него была мысль написать длинную, интересную сказку. Вот именно так там и было написано.
Но если "Хоббит" - сказка очевидная, то написанное во "Властелине" отдает уже некоей эпичностью, сказкам обычно не присущей.
И лично у меня есть впечатление, что всякие фанаты фэнтези типа считают Толкиена чуть ли не ее отцом - и именно из-за "Властелина колец". Хотя профессор написал еще кучу всякого, но из того, что говорят в телеящике, запоминается вот такое - хотя, быть может, ни фанаты фэнтези не имеют ввиду ничего такого, ни журналисты, просто это у меня такие особенности восприятия.
Как-то так.
И вот я интересуюсь - как в целом классифицыруются произведения Толкиена - как фэнтези или как сказка?
Это простое любопытство, потому узнавать специально я не стану. О_О Лень.
Ну, сказка - это когда аффтар ради какого-то замысла, ради идеи сюжета может как угодно менять свойства мира, подгоняя его под нужды главгероя. Или наоборот.
В хорошей сказке, типа Хоббита, это делается настолько искусно, что для читателя порой такие переделки становятся незаметны. И впечатление от нее такое теплое и уютное - это потому, что сказошный мир теплый и уютный. В целом. Или наоборот.
То есть мир сказки неравнодушен к действующим лицам.
В фэнтези же есть мир с заданными параметрами. И все, что там происходит, обусловлено свойствами этого мира. Мир фэнтези равнодушен к своим жителям, они существуют в нем отдельно, и влиять на него могут лишь как мы, люди - на окружающую природу. А пейсатель здесь конструирует сюжеты наподобие сюжетов из реального мира, но только основываясь на других законах природы и их постоянно имея ввиду.
Как-то так.
Граница хрупкая, ага. Хорошую сказку порой невозможно отличить от фэнтези. Хочу спать, поэтому дальше пейсать сил нед. d-_-b
Пример сказошных переделок - мама сочиняет дочке сказку на ходу, про то, как одна девочка не хотела спать, и тут шел мимо окна Бабайка и каааак схватит ее и каааак съест!! Дочка испугается, и тут мама такая - но он ее съел не жуя, так что она просто опустилась к нему в живот, а там тепло, светло и друзья. И тут девочка захочет, чтоб ее съел Бабайка. А мама тогда - но друзья говорят - ой-ой-ой, девочка, мы уже давно тут сидим, и есть нам нечего, и скушно, кроме этого живота ни неба, ни солнышка, ни травки - ничего не видим. Девочка затоскует и тут мама ей - а друзья говорят, что девочек, которые спокойно спят, Бабайка не трогает, и типа если ты заснешь, он нас выпустит, а если нет - так и оставит тут на веки вечные!!! И девочка засыпает, чтобы помочь друзьям, которые могут пострадать.
