Остальные события утра и начала дня утомительно пересказывать. Просматривая свои заметки, я не нахожу ничего, что
имело бы реальное значение для дальнейшего расследования. Следствие по делу о смерти шофера началось в половине
второго, скучное, как почти каждое следствие, и пришло к выводу, что Ричард Смайл погиб от рук неустановленной личности
или личностей. Единственной новостью стало поразительное взаимодействие прессы с Толботом. Никаких сенсаций на
первой полосе. Уже появились самые скупые, самые неприкрашенные сообщения: исчез некий Низам аль-Мульк, его шофер
мертв. Последующие события не освещались. По просьбе Толбота заметки о деле даже не поместили на первых страницах. У
любого американского редактора, думал я, разорвалось бы сердце, но такой уж властью обладает Скотленд-Ярд. По
окончании следствия Толбота вызвали на совещание к суперинтенденту Мейсону с участием Банколена. Я знал, что
окружной инспектор в данный момент предпочитал работать независимо, без содействия специальных агентов Ярда, с
Банколеном в качестве неофициального партнера. Знаменитый французский детектив был известен в мрачном здании над
Вестминстерским мостом ничуть не меньше, чем на парижской набережной Орфевр, так что проблем у Толбота не
возникало. Следуя своей теории насчет исчезнувшей улицы, инспектор уже обратился в Государственное картографическое
управление, к управляющему Издательством его величества , в Британский музей, в библиотеку палаты общин. Поговорил об
этом и с доктором Пилгримом, который сомневался, но обещал помочь. В три часа Толбот с Банколеном отправились в
Скотленд-Ярд, вскоре за ними последовал и сэр Джон. Мы с Пилгримом остались сидеть за низеньким столиком с красной
столешницей в баре, болтая. Там было уютно, стояли низкие стулья с красной бархатной обивкой, горели свечи в больших
перевернутых бокалах, задернутые шторы на окнах скрывали густеющий туман. Мы курили трубки, пили «Басе», ибо в клубе
«Бримстон» никогда не соблюдались правила ограничения времени продажи спиртного. Поскольку Толбот многое рассказал
Пилгриму, я изложил ему все, что считал возможным, не выдавая секретов. Он слушал, морща крупное обезображенное
лицо, задумчиво скосив один глаз на черенок своей трубки. Наконец покачал головой.
- Я, конечно, не детектив,- сказал он,- хотя считаю, что историк, реконструируя события прошлого, должен обладать
многими талантами детектива. В сотнях библиотек он собирает скудные свидетельства, вылавливает мельчайшие намеки,
складывает разрозненные фрагменты, взвешивает показания, чтобы решить давно забытую загадку или найти убийцу,
умершего пятьсот лет назад. Уверяю вас, преступления Джека-потрошителя не требуют и половины трудов, необходимых
при расследовании преступлений семейства Борджиа.- Он нахмурил лоб, надул губы, опять покачал головой.- Должен
признаться, я не разделяю теории инспектора Толбота... Гиблая улица! М-м... да. Вряд ли удастся найти ее на моих картах...-
Доктор поднял глаза.- Но, возможно, удастся немного помочь. Вы сейчас чем-нибудь заняты, мистер Марл?
- Нет... Позже иду пить чай...
- Может, тогда согласитесь пройти ко мне в кабинет? Там довольно убого, но я имею возможность спокойно работать. Он
находится за углом на Сент-Джеймс-стрит.
- Разумеется. Там можно посмотреть ваши карты?
Он помолчал, открывая кисет с табаком, глядя на меня из-под лохматых бровей.
- Да, мои карты там. Только я не это имею в виду. Вы, детективы, предпочитаете... стоять на земле, не правда ли, или как
там говорится. Окно моей дальней комнаты выходит в переулок за клубом. Оттуда мне прямо видны окна апартаментов аль-
Мулька.. .
Я выпрямился на стуле.
- Нет, я не утверждаю, будто это имеет большое значение,- махнул рукой Пилгрим.- Я до сих пор и не знал, что это его
окна. Но когда все от вас выслушал, вспомнил... Пойдемте?
Забрав в вестибюле пальто и шляпы, мы спустились по лестнице на Пэлл-Мэлл. Крупная фигура Пилгрима, в шляпе с
обвисшими полями, в забавном пальто с широкой пелериной, шагала рядом со мной гигантскими шагами. Он был полон
нервной энергии, грыз на ходу черенок трубки, стрелял глазами направо-налево. Стоял резкий холод. Уличные фонари
причудливо, расплывчато светились в тумане, тротуары предательски обледенели, хаотичные гудки машин сливались в
пронзительный адский рев. На залитой лучами света Сент-Джеймс-стрит нас плотно окружили туманные призраки.
Торчавший подбородок Пилгрима, угловатая трубка, обвисшие поля шляпы устремлялись вперед, подобно собачьему носу,
уверенно взявшему след. Он намного меня обогнал, остановившись у степенного дома, похожего на клуб. По слабо
освещенной лестнице мы поднялись на четвертый этаж.
- Вот и мой кабинет,- иронически указал Пилгрим на дверь с матовым стеклом.
Мы вслепую проследовали через пару темных комнат, наконец доктор включил свет и закрыл за собой дверь.
Голая коричневая комната была заставлена всевозможными полками, рядами старых бутылок, химических приборов,
беспорядочно завалена книгами, картами. Стоявший под окном стол с лампой под навесным абажуром напоминал рабочий
стол архитектора с россыпью карандашей, треугольников, линеек, пузырьков с цветными чернилами.
- Гм!..- прокашлялся Пилгрим, выбивая пепел из трубки о край чернильницы.- Моя рабочая комната... Выпить хотите?
Исполнив обязанности гостеприимного хозяина, раздвинул оконные шторы.
- Сейчас, мистер Марл, я выключу свет. Если туман не слишком густой, вы увидите то, что видел я. Готовы?
В комнате стало темно. За окном плыли клубы тумана, но я хорошо видел окна в доме напротив, особенно три
многозначительно зарешеченных окна кабинета аль-Мулька. Находились они на одной высоте с нашими, на расстоянии не
более двадцати футов. В двух мерцал за закрытыми портьерами зеленоватый свет, а на третьем, крайнем слева от меня,
шторы были раздвинуты. В зеленом свете виднелись золоченые очертания саркофага, а над ним часть оружейной коллекции
на стене.
- Я часто здесь работаю ночами напролет,- продолжал доктор,- шторы обычно не закрываю. Но как-то, точнее сказать,
пять дней назад собрался уходить, погасил свет и решил открыть окно, чтоб немного проветрить.
Ночь была туманная, но туман шел клочьями, сквозь которые все иногда хорошо было видно. Я говорю «ночь» - Биг-Бен
пробил час. Света в доме напротив не было. Я выглянул в окно и вдруг услышал, как кто-то идет внизу по переулку.
Непрерывно куривший Пилгрим опять разжег трубку. Огонь спички высветил оспины и морщины на квадратном лице. Он
на секунду поднял веки, испытующе посмотрел на меня горящими зелеными глазами, потом они заволоклись пленкой, а
спичка погасла.
- В тумане не было возможности разглядеть фигуру, но шаги проследовали вон к той черной двери. Потом я услышал, как
ключ повернулся в замке, дверь открылась, закрылась. По вашим словам, вертикальный ряд окон рядом с окнами кабинета
выходит на площадки черной лестницы. Я видел, как в них мелькала и исчезала зажженная свеча, когда вошедший человек
поворачивал на очередную площадку. Как ни странно, туман частично рассеялся, довольно хорошо было видно. Однажды
огонь замер на месте, и мне на миг показалось, будто я вижу до ужаса длинную тощую тень...
Тут мое внимание привлек другой источник света. Это была зеленая лампа в комнате напротив. Возможно, я раньше ее не
заметил за слишком плотно задернутыми гардинами, может быть, она только что загорелась; так или иначе, шторы на одном
окне раздвинулись, и я заметил мужской силуэт, выглянувший в окно. Всего на мгновение возникла тень на зеленом свету.
Потом шторы закрылись. Свеча опять двинулась вверх. Было что-то до того сверхъестественное в этих бесшумных тенях, в
цветных бликах огней, что я, признаюсь, мистер Марл, не мог сдвинуться с места. Все это казалось мне жутким спектаклем
маленьких марионеток. Знаете,- он протянул руку, коснувшись моего плеча, на сером фоне окна на миг вырисовался его
резкий профиль,- знаете, мне всегда необъяснимо отвратительны представления с Панчем и Джуди. Дети сидят, хохочут над
Панчем, который всех до смерти колотит палкой, визжат кукольные голоса, по деревянным головам стучит палка, пока
Панча, в конце концов, не утащит Джек Кетч. Глупо с моей стороны, только я всегда думаю о темном, жутком мире, который
существует в вертепе кукольника, где разыгрываются представления Панча и Джуди. Доктор Пилгрим тихо рассмеялся.
- Даже лица кукол-убийц отвратительны... Ну ладно! Происходившее все больше напоминало мне маленький театр
марионеток, и я начал гадать, что за постыдный спектакль там разыгрывается. Старался отделаться от этих мыслей, смеялся
над собой, решительно держал шторы закрытыми до вчерашнего дня. Заговорив, я услышал свой дрожавший голос:
- Вы имеете в виду вчерашний день... до убийства шофера?
- Да, вчерашний. Я пришел сюда часов в пять и про себя подумал, что днем мои куклы не явятся, можно выглянуть. Если
помните, было довольно туманно, но соседний дом близко. Смотрите! Вот что я увидел,- окно, освещенное точно так, как
сейчас. Я видел саркофаг и оружие - смутно, в тумане, но видел. Уже почти отвернулся, когда заметил руку.
- Руку? - Да. Маленькую, мне показалось, женскую, из-за тумана не могу точно сказать. На секунду подумал, что это
обман зрения. Рука тянулась вверх над саркофагом, призрачная, как и все прочее, в этом зеленом свете. Она как бы
существовала отдельно от тела, пока я не понял, что тот, кому она принадлежит, наверняка стоит на стуле в самом углу,
скрытый шторой. Рука все протягивалась в какой-то нерешительности к коллекции оружия. Потом опустилась, держа...
- Очень короткий меч с изогнутой рукояткой. Доктор практически не удивился, тлеющий уголек в его трубке почти не
дрогнул. Я плохо видел его лицо, но знал, что он пристально меня разглядывает. После паузы он спокойно спросил: - Откуда
вам известно?
- Видел следы на пыльной стене. Собственно, ничего удивительного.
- Ну, вы меня озадачили,- признался Пилгрим, сухо хмыкнув.- Прямо как в книжке, хоть я их не читаю. Да, вы
совершенно правы, мистер Марл, это был короткий меч или длинный кинжал, только я на таком расстоянии не разглядел
изогнутую рукоятку. Как только рука сняла его, тот, кто это сделал, сообразил, что шторы открыты, и мгновенно задернул
их... Конец моего кукольного представления! Не уверен, что мне снова захочется видеть пляшущих кукол... Что вы об этом
думаете?
- Послушайте, доктор, вам обязательно надо встретиться с Толботом. Может быть, это чрезвычайно важно. Тлеющий
уголек в трубке ярко вспыхнул и медленно начал темнеть.
- Разумеется, дорогой друг. Я понял значение происходившего только недавно, выслушав ваш рассказ о деле... Прежде
ведь даже не знал, что это апартаменты аль-Мулька.- Он пожал плечами.- Кроме того, все вполне могло оказаться моими
фантазиями. Знаете, бывает такое. Однако взгляните... Он опять включил свет. Когда мрачная пыльная
комната осветилась, я почувствовал облегчение. Пилгрим сел на скрипучий стул у стола, вытянул ногу, подцепил другой стул
за ножку, жестом указал мне на него. Растянувшись на стуле в пальто с поднятым капюшоном, с вольно прыгавшей в
крепких зубах трубкой, он пристально смотрел на заваленный всякой всячиной стол.
- Взгляните сюда, мистер Марл. Я не детектив, разыскивающий запонки и всякие вещи в руках мертвецов. Но тешу себя
мыслью о довольно хитроумных разгадках дел, случившихся, как я вам уже говорил, сотни лет назад. Скажем, загадочное
убийство короля Вильгельма Рыжего в Нью-Форесте. Все детали из настоящего современного триллера. Мужчина с сотней
врагов, охота после попойки, ночной лес в синем свете факелов, потом на рассвете огромный рыжебородый дьявол, лежащий
в кустах со стрелой в груди. Кто его убил?.. Да, все как в настоящем современном триллере, только это было в двенадцатом
веке. Думаю, мистер Марл, я могу назвать имя убийцы. Ну а кто на самом деле взорвал Керк-о''Филд в ночь, когда бедняге
Дарнли перерезали горло?
Как звали мрачного джентльмена в железной маске (кстати, маска была не железная)? Вот какие дела я рассматриваю. Вот
мой призрачный Скотленд-Ярд, где я могу выследить преступника вплоть до его могилы и с радостью послать в ад убийцу.
Доктор дернул косматой бровью, крупное обезображенное лицо озарилось улыбкой. Не отрывая от груди подбородка,
Пилгрим продолжал:
- Между прочим, это скучное вступление к некоторым моим теориям, без сомнения чепуховым. Тем не менее...- Хмурясь,
он капризно стукнул кулаком по краю стола.- Тем не менее, допустим, что аль-Мульк жив?
- Простите?
- Я говорю, допустим, что аль-Мульк жив,- повторил доктор, энергично выпрямившись.- Короче, предположим, что все
это - хитроумный фокус, инсценированный самим аль-Мульком?
- Мысль... новая.
- Разумеется, новая. Но посмотрите,- серьезно предложил Пилгрим.- Во всем этом деле есть нечто ошеломляюще
необычное. Согласно свидетельствам, аль-Мульк ездил в пуленепробиваемом автомобиле, поставил на окна решетки, на
двери двойные запоры и никогда никому не разрешал заходить к себе в номер. И чего он добился? Джек Кетч явно имел
возможность проникнуть в апартаменты, когда ему заблагорассудится, оставить посылку и выйти, несмотря ни на какие
запоры, незаметно для слуг. Его никто попросту не замечал, словно почтальона. Со своей стороны аль-Мульк всякий раз
старательно заботился, чтобы при получении очередного подарка кто-нибудь видел его в состоянии полного ужаса... Пока
логично?
- Да.
- Дальше! Закрытая лестница с запертой дверью, которой, по всем утверждениям, никто никогда не пользовался, больше
смахивает на большую дорогу. По крайней мере, некто регулярно проходил по ней в час ночи - не забывайте, с ключом от
дверей в переулке. Когда визитер поднимался, в апартаментах кто-то не спал, как я видел, и, очевидно, впускал его...
- Постойте! Это вовсе не обязательно.
- Что ж, могу сообщить, что я следил за домом в течение часа после появления визитера, и никто оттуда не выходил. Если
он не разбил лагерь под дверью, это очень похоже на тайный сговор. Похоже, что он там живет и кто-то в апартаментах его
поджидает. Может быть, ночью является сам аль-Мульк? Вы же мне говорили, что нынче днем в присутствии Грэффина
месье Банколен вошел в ту самую дверь, держа в руке свечу. Грэффин принял его за кого-то другого, крикнул: «Назад,
дурак!» - или что-то вроде того. Разве не сильно пахнет сговором сообщников? И разве предположение, что аль-Мульк
инсценировал собственное убийство, не дает объяснения всем вопросам?
Память у него была поразительная, он схватил мельчайшие детали моего рассказа, и его рассуждения выглядели
чертовски правдоподобными.
- Всем,- заметил я,- кроме одного: зачем кому-то устраивать инсценировку со столь грандиозным размахом?.. Вы, как я
понимаю, считаете «преследование» аль-Мулька спектаклем. Нет никаких тайных врагов, никакого Джека Кетча, никакой
Гиблой улицы. Аль-Мульк сам убил шофера, воспользовавшись оружием из своей собственной комнаты, и теперь прячется.
Короче, все дело - сплошное сплетение лжи и обмана с начала до конца. Господи,- охнул я,- дайте дух перевести!
Глаза Пилгрима возбужденно сверкали, хотя он старался держаться спокойно и рассудительно. Налил себе чуточку
бренди, обдумывая проблему.
- Прячется,- подтвердил он энергичным кивком,- неподалеку от своего номера, может быть, и в самом номере...
- Исключено. Мы осмотрели комнаты.
- Хорошо. Принимаю. А другие помещения в дальней части клуба? Там еще три сообщающихся номера, один над другим,
на каждом этаже, наверняка с отдельными лестницами. Ставлю пять фунтов, один из них свободен...
- Фактически, два. Один, на первом этаже, занимает сэр Джон.
- Ну, теперь вы согласны насчет отдельной лестницы, правда? У него убежище под собственными апартаментами, откуда
можно свободно выйти незамеченным. Объясняется, как на столе оказались вещи убитого шофера; объясняется раздражение
Грэффина, который решил, что аль-Мульк вышел из укрытия; объясняется испуг Тедди. На безумную мысль о виселице и
мести аль-Мулька навели размышления над папирусом, и вот результат.
Я неотрывно смотрел на выцветшие коричневые шторы, висевшие на окне, а Пилгрим внимательно наблюдал за мной из-
за края стакана. Я понимал, что верю ошеломляющей идеальной детальной теории, но все-таки... Все-таки оставалось
упрямое ощущение ее ошибочности.
- Гениально,- сказал я.- Чертовски гениально, доктор. Тем не менее! Все детали полны смысла, а целое бессмысленно! Вы
объясняете факты, демонстрируя, что реальный Аль-Мульк в тысячу раз безумней мифического Джека Кетча. Приводите
тщательно обоснованные причины невероятных сумасшедших поступков... Зачем аль-Мульку вся эта фантастика? Я не могу
поверить, будто Джек Кетч убил шофера, чтобы убить аль-Мулька. Но также не могу поверить, будто аль-Мульк ради шутки
убил шофера.
Пилгрим рассмеялся.
- Да полно вам, мистер Марл! Я не обещал исчерпывающих разъяснений. Просто предлагаю линию рассуждений. Но,
поверьте мне на слово, поступки аль-Мулька продиктованы веской причиной, прекрасно оправдывающей кажущееся
безумие. И вряд ли справедливо винить меня в том, что я не имею возможности за один день вручить вам подписанное аль-
Мульком признание... Нет, в самом деле, разве подобная ниточка ничего не стоит?
Я встал.
- Стоит, доктор, и столько, что, если у вас тут имеется телефон, я хочу позвонить Толботу в Ярд и заставить немедленно
осмотреть пустые номера...
Открыв дверь в приемную, Пилгрим включил свет, показав пальцем на телефон. Пропитанная запахами лекарств комната
была голой, монашеской, с висячими лампами в зеленых абажурах над круглым столом. Я сел к прикрепленному к столу
телефону. Толбот наверняка еще у суперинтендента. Меня быстро и вежливо соединили поочередно с номерами Джеррард
4223, Сентрал 5091, Ройял 8550 и Холборн 336, но, привыкнув иметь дело с парижскими телефонами, где вообще никто не
отвечает, я не терял надежды. Пытаясь переубедить некоего джентльмена по номеру Сити 1041, решившего, будто я хочу
заказать столик в ресторане Уилкинсона, специализировавшемся на вареной говядине, я заметил, как доктор закрыл дверь,
удалившись в свой рабочий кабинет. Слышал, как он быстро расхаживает, однажды заметил тень, промелькнувшую за
матовым стеклом... И наконец дозвонился до Скотленд-Ярда. Суперинтендент Мейсон сообщил, что Банколен с Толботом
только что вышли.
Я призадумался. Они собирались навестить Колетт Лаверн, значит, там их наверняка можно будет перехватить. По
наитию я назвал номер на Маунт-стрит, и на сей раз почти мгновенно ответил приятный девичий голос.
- Будьте добры, можно поговорить с мисс Лаверн?
- Мисс Лаверн сейчас нет. Я ее горничная. Что-нибудь передать?
- Н-нет. Не скажете ли, где она?
Пауза. Голос осведомился, кто я такой, и в конце концов ответил:
- Видите ли, сэр, она в самом начале дня отправилась в Скотленд-Ярд с зашедшим за ней джентльменом. по Я положил
трубку, пошел к доктору, который растянулся в вертящемся кресле, словно вообще не трогался с места. Объяснил положение
дел и добавил: - Бог весть, где они теперь. Но если вы придете в клуб к обеду, мы наверняка их найдем. Если еще что-нибудь
заметите...
- Хорошо, рад помочь, чем могу. Пилгрим проводил меня до дверей кабинета, и я вылетел по темной лестнице на Сент-
Джеймс-стрит. Прежде чем отправиться к Шэрон, вполне можно было заскочить в «Бримстон», оставить на случай записку.
Может быть, Колетт Лаверн рассказала на допросе в Скотленд-Ярде что-нибудь интересное, особенно если с ней
разговаривал кто-то по-настоящему знающий толк в перекрестном допросе. Впрочем, записка не понадобилась. Я наткнулся
на них в вестибюле, куда они только вошли, в пальто и шляпах.
- Ну и ну!- сказал Банколен.- Я думал, вы отправились на свидание с мисс Грей.
- Иду. Только слушайте! Есть новости... важные сведения...
- Тогда идемте с нами, и мы вас по пути послушаем. Мы собираемся нанести визит Колетт Лаверн, побеседовать с ней. Я
удивленно уставился на него:
- Колетт Лаверн? Вы не встретили ее в Скотленд-Ярде? Инспектор Толбот вытаращил глаза. Рука Банколена,
поднявшаяся, чтобы поднять ворот пальто, замерла на полпути.
- Что вы хотите сказать, Джефф?- рявкнул он.
- Ну, разве не вы сегодня послали за ней человека, чтобы он проводил ее в Скотленд-Ярд? Горничная мне сказала...
- О боже,- бесцветным тоном молвил Толбот. Под ярким светом в вестибюле мрачное лицо инспектора побелело, и меня
объял жуткий страх. Он вдруг топнул ногой, словно его обманули.- Никто никого за ней не посылал! В любом случае ее
доставили бы не в Скотленд-Ярд, а на Вайн-стрит. Быстро! Когда это было?
- Не знаю. Я просто говорил с ее горничной по телефону, она сказала - в начале дня... Толбот протянул руку к Банколену.
- Он поймал ее,- заключил инспектор.- Джек Кетч. А я утром велел своему человеку наблюдать за домом! Что с ним
стряслось? Что?
Прежде чем Банколен успел ответить, в коридоре, ведущем к вестибюлю, появился Виктор с сообщением:
- Инспектора Толбота к телефону.
Самодовольная физиономия Виктора расплывалась перед моими глазами. Зловещие вероятности, порожденные этой
фразой, сливались в один чудовищный образ перекладины с петлей. Толбот мгновение тупо смотрел перед собой, потом чуть
не бегом бросился к телефону, а мы с Банколеном неподвижно стояли в холодном, ярко освещенном вестибюле. Через
несколько минут Толбот вернулся. Он шагал медленно, медленно поднял глаза.
- Колетт Лаверн висит на виселице на Гиблой улице: - Потом голос его захлебнулся от ярости: - Такси... скорей! Быстро!
Едем на Маунт-стрит!
|
|
